Дом №6 (305) по ул. Герцена

Улицу открывают здания Университета. Их близость к Кремлю не случайна. До 1756 года Университет помещался на Красной площади. История старого здания (по ул. Герцена, д. 6) выяснена очень подробно, и мы приведем здесь только самые краткие выписки.

Первоначально Университет помещался здесь в купленном у кн. Репнина доме, вероятно, включенном затем в существующий главный корпус. В конце 1770-х годов Казакову - крупнейшему зодчему Москвы, была поручена постройка нового здания. По тем временам это была одна из значительнейших построек города. Строительство было начато в 1782 году и первым выстроен левый флигель, выходящий на Никитскую. В 1784 году начат правый флигель, но до 1786 года Университет стоял без главного корпуса.

В этом году, наконец, состоялась торжественная его закладка. Но к этому времени Казаков дважды переменил первоначальный проект, который был выполнен в типичных формах 70-х годов и не отвечал уже менявшимся вкусам. Проект левого флигеля в процессе строительства изменялся. Второй вариант главного корпуса был создан в 1784 году, третий (осуществленный) - в 1786 году. Строительство затянулось до 1793 года.

На акварели конца XVIII века, хранящейся в ГИМ, Университет уже построен. Отсутствуют только ограда, изображенная на чертежах, и колонна глобуса во дворе. Вместо них изображен убогий дощатый забор. Надо думать, ограда так и осталась в проекте. Характерно, что ни на этой акварели, ни на картине Ф. Алексеева (начало 1800-х годов) университет не имеет купола, изображенного на проекте Казакова. Вместо него четырехскатная крыша. Интересно, что университет на акварели - красного цвета (кроме колонн и пилястр). На чертежах Альбома он чудесного палевого цвета. Быть может, университет не успели еще тогда оштукатурить. Позднее этот фасад исчез под ампирной штукатуркой, но все-таки мы можем составить впечатление о допожарном университете не только по картинкам. Со двора еще сохранился старый фасад. Когда глядишь на него, здание кажется выше и стройнее, чем со стороны улицы. Это вызвано прежде всего тем, что у Казакова окна второго и третьего этажей объединены общей нишей, и воспринимаются как одно целое, поддерживая и усиливая друг друга. Удивителен нежный набор профилей между окнами второго и третьего этажей.

В 1812 году Университет сгорел дотла. Даже своды нижних этажей были частично повреждены. Правительство все силы бросило на восстановление жилого фонда Москвы и до 1817 года Университет не ремонтировался. Страшное, должно быть, это было зрелище - почти голые стены посреди весело возрождающейся Москвы.

К восстановлению были привлечены лучшие архитекторы Москвы во главе с Д. Жилярди. Ампир хотя и сын классицизма, но с отцом не посчитался, выдвигая свои принципы. Жилярди гладко оштукатурил стены, заштукатурив все ниши, укрупнил портик (сломав старый) и купол, явно рассчитывая на простую зрительную связь с Манежем и Кремлем. Тяжелые пятна лепнины легли на глади стен. Сравнение фасадов в натуре показывает, как, не меняя пропорций, можно из высокого, а главное изящного и нежного, здания сделать вещь тяжелую, могучую и почти приземистую.

Но кто знает, утверждая свои эстетические принципы, не потому ли Жилярди оставил нетронутым задний фасад, чтобы сохранить его архитектуру и не отнять у здания его истории? Ведь наглухо заштукатурить фасад было легче, чем восстановить все тонкие профили Казакова.

Университет - то редкое для Москвы здание, про которое известно, кто из «прикладников» (как выразились бы сейчас) украшал его корпуса. Росписи (они были в трех больших залах, в комнатах «Музеума», на лестнице и в парадных сенях; сохранились только в актовом зале) по эскизам Жилярди делал С. И. Ульделли. Наружную и внутреннюю лепнину (в том числе львов для ворот, давно исчезнувших) делали лепщики И. Емельянов, И. Мешков и др. Подобная лепнина многократно повторяется в московских домах (только порой, как, например, лепные «тарелки с купидонами и колчанами» огромных размеров), но быть может именно отсюда они и ведут свое происхождение. Жилярди был превосходный рисовальщик. Его сметы усеяны рисунками и набросками лепных деталей.

Герб фронтона (ныне частично переделанный), львиные морды нижнего этажа, аскетические, с изумительно ироническим выражением - настоящий символ Москвы начала XIX века - и барельеф «Торжество наук и искусств» выполнил скульптор Т. Замараев. Барельеф великолепен, он читается с самых дальних расстояний и своим монументальным лаконизмом удивительно отвечает зданию. Замараев, создавая его, прибавил по сравнению с эскизом, полученным от Жилярди, несколько фигур, «которые служат к гораздо большему украшению того барельефа», как писал сам Жилярди, не страдавший, очевидно, чрезмерным авторским самолюбием.

Интересно, что покрашен Университет был не в цвет желтой охры, который традиционно считается основным ампирным цветом, а в нежно- палевый, такой же, вероятно, как казаковское здание в Альбоме.

Вплотную к Университету по ул. Герцена примыкает огромный корпус, неуклюже подражающий казаковскому фасаду с значительными элементами модерна (олеандровыми листьями и причесанными по тогдашней моде женскими головками). Это Ботанический корпус. К нему вплотную примыкает здание Зоологического музея.

На месте Ботанического корпуса существовал клинический корпус, построенный в 1819 году арх. Д. Григорьевым, известный нам по его собственному чертежу и старым фотографиям.

Источник "Классическая Москва", Е. В. Николаев, Стройиздат 1975